реж. Илья Авербах

В ролях: Андрей Миронов, Марина Неёлова, Зинаида Шарко, Лилия Гриценко, Екатерина Дурова

СССР

1979

Оценка 9

Мелодрама Ильи Авербаха о двух семьях в провинциальном городке. Одна однобоко женская: педагог по музыке Александра, ее сестра Люба и их мама. Другая: странный человек Павел Фарятьев и его тётя. И случайная встреча у некого Бедхудова становится поводом для Фарятьева сделать предложение Александре.

Илья Авербах - не так уж часто встречающийся в советском кино художник. Его Драма из старинной жизни, Монолог и Чужие письма - тихие шедевры киноимпрессионизма с его ощущением тонкости и зыбкости материального бытия. Однако ж эстетом, вернее, эстетствующим режиссером Авербух не стал. Его больше интересуют люди и их отношения. И даже точнее - его тема это интеллигентные люди (относительное исключение - Драма из старинной жизни) и такие же отношения.
Фантазии Фарятьева - это жестокий крен в судьбу интеллигенции, которая вырвана из круга столичной жизни (как в Монологе или Голосе), из нормальных социальных связей (родственные - очень условны), почти без надежды их создать (такая все же была в Чужих письмах). И уж совсем зыбкая тема - особое экзистенциальное ощущение бытия вне земных реалий.

Таков главный герой - Фарятьев. Его попытка выйти из замкнутого круга - преодоление беспамятства земной жизни, грезы об иных мирах, с которыми нужно соединиться. Его любовь к Александре - тоже попытка преодолеть это отчуждение.
Для Александры это тоже возможность уйти от безысходности.
Собственно, весь фильм Авербах строит вокруг надежды на любовь - на это надеется вся женская семья, на перемены - навязчивое желание переехать в Киев или Одессу как землю обетованную, найти родственную душу - к чему стремится странный чудак Фарятьев... Но этот хрупкий мир будто обречён на несчастье невзаимности...

Этот всеобщий дисконнект и вызывает жутковатое чувство... И только усиливается финальным признанием в любви.
Вряд ли Авербах делал это сознательно, но как большой художник именно в Фантазиях Фарятьева он почувствовал тупик, в который зашла советская жизнь - когда не к кому податься и прибиться, когда одиночество накрывает тёмной завесой, и за ним не видно ничего. Рациональное, материалистическое понимание действительности не смогло объяснить ни тоску, ни любовь, ни духовное родство, и режиссёр умудряется очень тонко, не оппозиционно показать это зрителю. Его импрессионизм здесь не изобразительный, а чувственный и драматичный.

Может, именно в непонятости стоит искать и истоки роли Миронова - за маской жизнерадостной экспрессии, видимо, всегда была отторгнутая массовым зрителем интеллигентность и чудаковатость, которая в Фантазиях... и открыла не то что бы трагический талант, но новую тему в биографии актёра. Авербах передал эстафету Герману, где тонкий мироновский Ханин был противовесом суховатому Лапшину. Порываев в Блондинке за углом Бортко и вовсе стал неудачливым астрономом-клоном Фарятьева, да и мистер Фёст "грешил" фантастически идеальным восприятием человека. Но угадал эту грань и наиболее тонко ее раскрыл всё же Авербах.