Про кино (и не только Культура)
 Мимино. Сдачи не надо.  Фильм о фильме из серии программ Александра (?) Казакевича. В этот раз он не позволил себе уйти (разве что чуть-чуть) в "мытарства" автора, злобность режима и т.п. штампы, а просто рассказал, как снимается кино. О том, как возникла сама история, как появился пёс Зарбазан, как вырезали и вставляли в прокатную версию эпизод с Тель-Авивом, как знаменитый пожар в России едва не погубил съёмки, как обижался Мкртчян, что его не поселили в номере с видом на Кремль, как Гомиашвили получил роль, благодаря дублёнке и Волге, а Куравлёв, Крамаров и Проклова играли, благодаря Данелии, даже маленькие эпизоды, как морозы едва не сгубили съёмочную группу и не состоялся эпизод в лифте с японцами, зато ночью снимался ресторан гостиницы Россия. И о том, как признание к фильму шло через годы, хотя он не был провален ни в прокате ни среди профессионалов, победив на ММКФ. В общем, симпатичный рамках о любимом кино. Оценка 7,5 "Фабрика грёз" для товарища Сталина.  Из всех искусств важнейшими были, как известно, кино и цирк. Особенно в неграмотной стране. В советской стране это понимали, конечно. Но "преклонение перед Западом" случилось позже. А в 20-30-х под руководством главного киношника Бориса Шумяцкого не только учились в Голливуде, активно перенимая его наработки (смотри фильмы Григория Александрова), но и строили проекты собственного - рассматривались варианты Средней Азии, Кавказа и Крыма. Это, конечно, не Калифорния, где есть непосредственно или на небольшом отдалении все климатические зоны и ландшафты и солнце круглый год, но Крым подходил почти идеально. Однако не судьба - это было дорого, несмотря на весь энтузиазм, и сложно. К тому же у Шумяцкого, не отличавшегося мирным характером, были сильные оппоненты - Ильф и Петров, противопоставлявшие Голливуду одноэтажную Америку, и Эйзенштейн, который и пострадал от Шумяцкого (был уничтожен его Бежин луг) и приводил мнение самих американских режиссёров, предпочитавших работать в павильонах, а не на натуре. К тому же надвигалась война... Проект советского Голливуда умер вместе с расстрелянным прожектером Борисом Шумяцким. Плюсом собственно фильма является исторический характер - приглашенные историки кино логично вписали историю кино в историю 30-х гг. Оценка 7,5 Вера Холодная. Меня реальной больше нет.  Дореволюционное кино - это к но не режиссёров, а актёров, главной из которых стала Вера Холодная. Бледное, но выразительное лицо, пластика танцовщицы, загадка женщины... Она могла работать со Станиславским, но не ушла из кино, она могла бы уехать за рубеж, но осталась в России, потому что Россия в ней нуждалась, она была музой Вертинского, но отказалась как от дурного знака от посвящения Ваших пальцев... Креольский мальчик - тоже о ней. Муза Ханжонков и Бауэра и жена безвестного военного. Выжила революции и гражданской войне, но умерла от испанки... Скромная звезда. Построение фильма о ней на кадрах из фильмов с ее участием неизбежно и в этой неизбежности - истина. Оценка 8 Москва слезам не верит. Большая лотерея.  На Культуре выходят теперь программы Казакевича, который препарирует шедевры советского масскульта. Первым из таких стала Москва, которая не верит слезам. По прошествии времени кажется, что этот фильм не столько о самом фильме и его съёмках, сколько о мытарствах по поводу Оскара, который только в 90-е годы оказался в руках Владимира Меньшова. Естественно, и о трудностях производственной судьбы (куда ж без них). И о многом прочем - семейно-бытовом, личном и паточном в отношении Москвы... Ну и правильно - у нас и всего-то три Оскара в истории - надо облизать. А без патоки облизывать не так вкусно. Оценка 6,5 Калина Красная. Слишком русское кино.  Есть ощущение, что это не продукция канала Культура, а плод труда и воображения Константина Эрнста и его компании. Тем более что в качестве ведущего засвечен Казакевич - культурный обозреватель (свадебный генерал на похоронах и юбилеях) Первого канала. Это ощутимо и в стиле подачи и в подборе тем. Всё-таки отдает стиль Казакевича едва заметной желтизной, капитализмом и 90-ми. Естественно, что гению трудно было преодолевать все препятствия, естественно, что его хотели зарубить... Лишь по личному указанию Брежнева, плакавшего на просмотре, фильм пошёл в широкий прокат... В съёмочной группе только оператор Заболоцкий был единомышленником, а остальные - едва ли не барыгами. А жители деревни в Вологодской области лишь пострадали от их присутствия - у старухи Куделихи (ключевой эпизод) пропали все иконы, у селянина была разобрана стена бани и так и не восстановлена...А сам Калина красная стала залогом съёмок будущего Стеньки Разина, да и то при личной поддержке Бондарчука. Многое из перечисленного явно гиперболизировано (в самом фильме упоминается, к примеру, пленка Кодак, которая опальным и совсем уж некоммерческим авторам не выделялась в принципе), но важна история самого Шукшина, который едва ли не половину своих родных потерял в лагерях и тюрьме, который сжёг себя во имя своих идей (Елена Санаева упоминает хрустальные сосуды и сердце старика после смерти), который, как и любой гений, был одинок, несмотря на близость жены и детей. И, увы, Калина Красная так и осталась последним фильмом актера, режиссёра и писателя (всё-таки именно литературу он считал своим главным достоянием). Оценка 7 Чаплин и Китон. Бродяга против Человека без улыбки.  Два гения немого кино соединены в этом фильме. Но такое чувство, что главным героем оказался вовсе не великий Чаплин, а великий Китон. Начавшие почти одновременно судьбу они прошли разную. Сейчас даже кажется, что Китон - бо́льший гений, чем принято думать. Постановка трюков и декораций у него гораздо интереснее, чем у Чаплина. Чарли же ставил в центр самого себя, но делал это тоже гениально. Авторы и противопоставляют и объединяют два шедевра: Генерал Китона и Золотую лихорадку Чаплина. И тот, и другой рисковали, демифологизируя и обжигая сатирой американскую историю, и выиграли. Увы, но Китон имел куда как менее счастливую судьбу - брошенный братом, финансировавшим его фильмы, задавленный гнётом продюсерами, имевший проблемы с алкоголем, не вписавшийся в звуковое кино... И после большой славы играл небольшие роли и работал едва ли не в цирке. У Чаплина всё было вроде бы благополучнее. Но судьба свела двух звёзд Великого немого уже не как конкурентов. Чаплин зазвал Китона в Огни рампы. Поклонники К тона обвиняли Чаплина, что тот вырезал самый смак, чтобы не померкнуть перед обаянием Человека без улыбки. Слава же Китону вернулась ближе к 60-м... В 70 лет он умер от рака. Оценка 7 Дожить до светлой полосы. Татьяна Лиознова  Фильм посвящён знаменитому режиссёру Татьяне Михайловне Лиозновой и ее творческой и личной жизни. Не особый секрет, что Татьяна Михайловна осталась советским режиссёром, так ничего и не сняв в постсоветский период. Видимо, он и стал той черной полосой. Но были и другие - после работы с Герасимовым на Молодой гвардии, когда так и не сложилось семьи и плохо было с работой. После Мы, нижеподписавшиеся, когда можно было потерять профессию по неблагонадежности... Вот только всегда она была патриотом с системой ценностей... жаль для нее самой, но советской, что сохраняет надежду в зрителях. Фильмы: Три тополя на Плющихе, 17 мгновений весны, Мы, нижеподписавшиеся, Карнавал (часть её судьбы)... Оценка 7,5 ТАСС уполномочен заявить. Потреблятский аспект.  Знаменитый сериал о шпионской войне СССР и США, о борьбе Африки за независимость и развитие, о лжи и правде, о патриотизме и предательстве, лицемерии... А Первый канал умудрился превратить отличный фильм в разговор о потреблятстве - откуда брали одежду, обувь, драгоценности, машины для съёмок и т.д. Они, видимо, не читали сам роман, где без вариантов осуждается этот шмоточно-технический рай (с существенной поправкой - если это является главной целью человека). Просто стыдно было смотреть целых пять минут это гламурное позорище. Без оценки Те, с которыми я. Олег Янковский  Авторская программа Сергея Соловьёва рассказывает о его сотрудничестве с Олегом Ивановичем Янковским. Это почти что один фильм. В 90-е годы у Соловьёва и Янковского намечался проект о Тургеневе и Виардо, но состоялся лишь многострадальный фильм на темы Анны Карениной, где главный герой - Каренин. Собственно, его и играет Янковский. И человеческое, и актерское измерение Олега Ивановича - задача Соловьёва. Для ее выполнения он активно использует не только свою монологическую речь и слова, к примеру, Татьяны Друбич, но и репортажи со съёмок. Но портрет Янковского получается какой-то даже идеальный. Правда, и не геройский, а вполне человеческий. Оценка 7,5 Сила мечты. Октябрьская революция и кинематограф.  Не так то и много стран "сделали" кино искусством. Одна из них - СССР. Фильм строится вокруг трёх фигур - Льва Кулешова, Сергея Эйзенштейна и... Владимира Маяковского. Тот и в стихах и в дневниковых записях живописует трудности кинематографа первых лет. Кулешов из этих трудностей создал нечто вроде кинопанка, в котором родилась актерская игра в кино, а Эйзенштейн стал мастером большого стиля и изображения. Энтузиазм первых революционных лет сменился холодом (или адской жарой) репрессий, а новый киноначальник Борис Шумяцкий лелеял мечту о советском Голливуде, так что даже Эйзенштейну, который не смог снять кино в Америке (хотя пытался), пришлось туго с Бежиным лугом... Собственно, на нем и закончилось экспериментальное советское кино. Раньше всех это почувствовал Владимир Владимирович... Маяковский. Потому и покончил с собой. Оценка 7,5 Документальная камера. Профессия - кинолюбитель.  Фильм посвящен энтузиастам, которые снимали кино аж с 20-х годов со времён Дзиги Вертова, но и учились, и деньги доставали, и камеры покупали самостоятельно. Приятно, что именно от них заразился кино, например, Абдрашитов. Киноклубы и киношколы цветут и сейчас - благо, мобильная техника позволяет это сделать массово. Оценка 7 Николай Парфенов. Его знали только в лицо. Реж. Борис Токарев.  В советском кино были актеры, которые были обречены на исполнение ролей второго плана, хотя часто были способны на большее. Кто-то шел дальше, а кто-то навсегда оставался в маске. Гениями второго плана (вернее, эпизода) были Владимир Басов и Борислав Брондуков. Однако у второго были главные роли, пусть и не столь яркие как, например, инспектор Лестрейд. А первый и вовсе стал отнюдь не рядовым режиссёром. А вот у Николая Парфёнова не срослось - может быть потому, что он, по справедливому выражению кинокритика, всегда должен был носить маску, меняя лишь оттенки. Как никогда удачное название - его знали только в лицо. Поэтому фамилия Вам просто ничего и не скажет. Его надо помнить по ролям: ведущий собрания в ЖЭКе (Афоня), бюрократ Постников (Дайте жалобную книгу), заместитель Галины Польских (По семейным обстоятельствам) и многие другие. Особенно хороши Ералаши и Фитили. Точно пойман и его типаж - советский маленький человек, даже если он начальник. Всегда есть в нем что-то гоголевское - подхалимы, бюрократы, недотёпы и т.д. И ушёл-то он незаметно, хотя знаком каждому. И артист он "всего лишь" заслуженный, хотя и из народа и от народа (кстати, и рыбалку любил и сбережения в 1992 году спалил...) Одно стоит сказать точно - без него советское кино было бы не столь уж и советским. P.s. Сам фильм о нём, скорее, стандартен. Но снят тепло и притом не панегириком - волей-неволей вспомнишь прекрасный цикл Чтобы помнили. Оценка 7,5 История киноначальников, или Строители и перестройщики. От 60-х до 90-х.  История советского кино в руководителях кинематографа - министрах, замах, председателях и прочих бонзах. Стилистика очень любопытна - наряду с традиционными врезками интервью режиссёров и нескольких чиновников используются и архивные материалы в виде официальных документов и писем, эффектно ввёрнутые в кадр. Главное, что это вполне увлекательно - история советского кино, несмотря на идеологическую (демократическую) зашоренность. Именно сквозь нее рассматривается самый интересный период - 70-80-е. Всесильный Филипп Ермаш и гении советского кинематографа. Один из них - Алексей Герман - весь изошел на ненависть к Ермашу. Да и фильм апеллирует, прежде всего, к "полке", "цензуре" и прочим "радостям" советского режима - истории Аси Клячиной, Проверки на дорогах, Агонии, Жанны Д'Арк подаются не в истеричном, но вполне негативном по отношению к чиновникам ключе. Притом что и Агония, и Восхождение, и фильмы Тарковского отстаивались тем же Ермашом с вящей настойчивостью, чего просто не знали ни Климов, ни Шепитько, ни Тарковский. Догадывался разве что Кончаловский и Михалков, но их в Историю киноначальников особо не пустили. Лишь фоном. Сергей Соловьёв и вовсе склонен Ермаша защищать, хотя входит в диссонанс с Германом и киноначальником из 90-х Арменом Медведевым. Разве что история с Тарковским намекает на двуличие (ненормальное для творца, но нормальное для политика) Ермаша, причем позитивное - Тарковский трижды переснимал Сталкера, и с передовыми операторами и особенно сложной была история с Рербергом. И Ермаш вынужден был лавировать. При этом История слегка сглаживает тему с 5 съездом кинематографистов, вскользь упоминая удар по Бондарчуку и не совсем порядочное поведение Климова (подтолкнувшего Ермаша к уходу, хотя тот толкал его Агонию), зато акцентируя внимание на возвращении фильмов с полки (около 250). И, увы, это главное достижение перестройки, хотя упоминался и Лопушанский с Письмами мёртвого человека... Счастье и проблема таких документалок, что они идут от имени творцов, а те склонны преувеличивать недостатки системы и недооценивать достоинства, при этом априорно не любя власть. А нынешние руководители, критикуя предыдущих, и вовсе кивают на светлое будущее, и что советское кино существовало 70 лет (куда, правда, входили революции и войны), а российское - всего 15. Но, как отметил Абдрашитов, свобода 90-х не имела значения, коли никто этого так и не увидел. Советское государство было добрым продюсером, в отличие от рынка, и, не давая свободы, создавало гениальные фильмы. Этим и завершили авторы фильма в форме вопроса... Оценка 7,5 | |
| Категория: TV & the Radio | Добавил: smidmi79 (10.03.2020) | |
| Просмотров: 186 |
| Всего комментариев: 0 | |