Мы продолжаем серию публикаций, приуроченных к юбилею И.В. Сталина. Данный материал посвящен его взаимоотношениям с Л.Д. Троцким.

Как ни странно тему для этого материала «подкинул» один из священников, в разговоре с которым была затронута тема Сталина и отношения к нему. И я был довольно сильно удивлен, когда услышал об объективности отношения к Сталину при признании, мягко скажем, недостатков в методах управления страной. Традиционно было сказано о том, что страна добилась больших успехов в индустриализации. Например, о том, что 1937-й год – это год полета Чкалова, а ведь для этого полета нужно было создать соответствующую машину и воспитать соответствующего летчика, что и символизирует успехи. Москва в этом же году была гарантирована от проблем с поставками воды, благодаря строительству канала и т.д. У меня возник резонный вопрос: а как же цена? Ведь речь идет о миллионах репрессированных! Собеседник призадумался, но ответил: цена очень высока (человеческие жертвы оправдать вообще трудно), но и время было очень сложное… в том числе борьба с троцкистами была очень серьезной.

Разговор на этом не закончился, но это заставило уже меня призадуматься, а почему же потребовалось даже в 1940 году устранять Троцкого физически? Как-то это не очень смыкается с представлением о Сталине как человеке глубоко рациональном в политике, хоть и не чуждом подозрительности и, наверное (грузин все-таки), склонности к мщению. Вдруг вспомнилось и о том, что основные репрессии выпали на долю армии. Почему?

Вот и захотелось чуть поглубже копнуть отношения Сталина и Троцкого и не столько личные (они были действительно неважные – чего только стоит фраза Троцкого о Сталине как о «гениальной посредственности»), сколько внутрипартийные.

К сожалению, газетная статья – это не диссертационное исследование, поэтому нет возможности выдать полный анализ. Поэтому придется перейти к выводам.

Вывод первый: Троцкий – дитя революции, а та, как известно, всегда их пожирает. Так было и с Робеспьером, и с Кромвелем (хотя его судьба чуть попроще, но последовавшие поколения англичан его не жалуют), да и с многими другими, которые в силу радикализма своих взглядов отрывались от реального положения вещей.

Вывод второй, вытекающий из первого, но более серьезный и во многом объясняющий его поражение в партийной борьбе: Троцкий не смог расстаться с многими своими теоретическими построениями, которые не могли реализоваться в силу своей неадекватности времени. Особенно это касается  перманентной революции, в которую он сильно верил, но которая была скорее неосуществима.

Вывод третий, также вытекающий из вышесказанного: СССР имел перед собой, учитывая международную обстановку и ресурсы, два пути – 1. опираясь на прежние теоретические изыскания большевиков, разжигать огонь мировой революции немедленно, 2. сосредоточиться на выполнении национальных задач, как то модернизация экономики, укрепление государства, развитие человеческого потенциала (через систему образования) и т.д. Достаточно очевидно, что первый путь – это путь Троцкого, а второй – прерогатива Сталина.

Вывод четвертый: отнюдь не безосновательны утверждения о характере репрессий в стране как направленных против проявлений троцкизма. У Троцкого оставалось, после того, как он эмигрировал, довольно много сторонников в СССР и в партии, и особенно в армии, учитывая, что именно он являлся ее создателем и руководителем в период Гражданской войны, и особенно учитывая, что неудачная советско-польская война шла под лозунгами: «Принесем революцию в Европу на штыках!». Кстати руководителями наступления на Польшу были будущие маршалы Тухачевский и Егоров. То есть подозрения в нелояльности высшего военного командования налицо. Армия представляла значительную опасность для действовавшего партийно-государственного аппарата. Представляли ли опасность для страны идейные установки (о мировой революции) армейского руководства? Скорее да, чем нет, поскольку это превращало бы СССР в агрессора против всей Европы, что было чревато… К слову, подобные настроения (о перманентной (непрерывной) революции, которую будет нести армия в Европу), витавшие в 30-е, дают основания некоторым делать выводы о том, что именно СССР готовил нападение на Германию, а не наоборот, как это было в реальности. Все сказанное скорее из разряда версий, но определенные основания их выдвигать есть. Ставкой в политической борьбе в России всегда была жизнь. К сожалению, 30-е гг. не стали исключением. История не терпит сослагательного наклонения, но все же если представить, что в политической борьбе с Иосифом Виссарионовичем выиграл бы Лев Давыдович, были бы жертвы меньшими? Вряд ли.

Безусловно, что Сталин в итоге восстановил национальный характер российской государственности, о чем свидетельствовал национальный подъем в период Великой Отечественной войны. Троцкий же не только мечтал, но в теории пытался обосновать мировую революцию, где Россия становилась ее плацдармом. В некотором смысле Сталин, конечно, довольствовался «малым». Были и издержки (которые, кстати, предсказывал Троцкий, что и объясняет его определенную популярность) в виде бюрократизации, тех же репрессий, перекосов в национальном строительстве и т.д. Но генеральная линия реализовывала те задачи, которые стояли перед Россией аж с конца XIX века.

Возвращаясь к современности, заметим, что недаром троцкизм сегодня и в КПРФ не в чести. В первую очередь потому, что делать Россию плацдармом для мировых экспериментов как-то не хочется, тем более в условиях, когда российский народ сам встал на грань выживания. Поэтому национальный вопрос для нас актуальнее, чем интернациональный.

Все сказанное отнюдь не оправдывает массовые репрессии, коснувшиеся миллионов людей, далеких от политики. Естественно, что трудно оправдать и жестокость применявшихся мер. Далеко не факт, что репрессии 30-х гг. вообще имели подобные основания, как описаны здесь. Но с другой стороны, просто нет достаточного объема информации, который позволил бы не то что объективно, а вообще хоть как-то судить о характере политической борьбы в СССР 20-30-х гг.  История тех лет по-прежнему тайна за семью печатями. Их снимают частично и только для того, чтобы использовать в конкретных политически-пропагандистских целях. Так делали и в советское время, так делают и сегодня. Где открытые архивы? Где исторические исследования? По сути их нет. А очень хотелось бы. Тема не только интересная, но и важная, как ни парадоксально, для понимания настоящего и будущего.