Венедикт Ерофеев - Москва-Петушки
 Постмодернистская поэма в прозе Оценка от 1 до 10 Истина в вине или Горькая жизнь интеллигента в советской стране.
Любое произведение трудно оценивать без учёта личности автора. Венедикт Ерофеев - личность колоритная, и биография такая же. Отец был репрессирован, а сам он рос в основном в детском доме. Школу закончил с золотой медалью, а потом поступал последовательно в МГУ и еще пару вузов, откуда с той же последовательностью вылетал, а по жизни был, главным образом, и вовсе разнорабочим, хотя еще и геологом, и лаборантом по паразитам и т.п. В общем, псевдоинтеллигент, искавший свободу и в жизни, и в творчестве. Но, видимо, потому, что внешних условий для ее выражения в СССР особо не было, то ушёл в алкоголь.
Впрочем, на западе (есть и такой сюжет в поэме, как Париж и Лондон - там вообще, видимо, не понимают алкогольных трипов) даже свободы выпить нет. А вот будучи алкашом, которому бояться вообще нечего, он становится чем-то вроде блаженного (юродивого) в Советской Руси, приобретая свойства пророка. Недаром некоторые критики в Израиле и в Европе находят параллели аж с библией. Правда, притчевый характер повествования (и тот натянутый) ещё не повод сравнивать белую горячку постмодернистского текста со священным писанием.  Тем более что притча превращается из потока сознания в ту самую белую горячку или поток бессознательного со всеми его гиперболами, метафорами, сказками, фантазиями и прочими литературными вкусностями, живописующими широту и глубину (как в высоком, так и в низком понимании - интеллекта и социального падения) российской жизни на дне бутылки в вагоне поезда. При этом почти незаметно следов деградации, кроме умеренного использования мата (в основном это бл...ь и его производные, которые имеют вполне законные основания быть незаменимыми в силу придаваемого им значения, а не только эмоций) и отсутствия сюжета, если не описывать его как пьяные разговоры со всеми вытекающими, высекающимися, выползающими из поездки в электричке Москва-Петушки. Язык поэмы деградирующим или примитивным никак не назовешь. Соответственно, эта поэма ещё и внеисторическая, хотя уникальный советский быт и система производства (работа в строительной бригаде, к примеру) описываются вполне узнаваемо. Но всё-таки главной темой они не являются - это лишь необходимый фон. И критикой советского образа жизни Москва-Петушки полноценно тоже не является, хотя и содержит пародийные вставки про торговлю, обслуживание, помянутое производство и т.п.  Если применять категории социологии, то Ерофеев совершенно асоциальный тип, как Бананан в Ассе, живущий в волшебном мире своих снов (Ерофеев случился, правда, на почти 20 лет раньше). Только в отличие от последнего ему и признания никакого не требуется. В этом и русскость Венечки - он ведь вырастает из русской анархической традиции и, как ни странно, русской литературы. В качестве предтечи видятся и сопутствовавшие ему деревенщики и намного более ранний Шолохов. Деревенщики обозначили тому отрыва и неприбитости раскрестьяненной России, а Шолохов - отчасти и это, но в контексте революционного разлома и сочной лаконичностью народного языка. Ну и, пожалуй, ещё и Зощенко - с юмором, доведенным до куда как большего абсурда. Думается, что массовому читателю эта усложненная интеллектом канва Особенностей национальной охоты будет особенно люба. Особенно когда втянешься в этот словесный сюрпляс.  С анархизмом чуточку сложнее - это не общинная тема Бакунина и Кропоткина - у них растворенная индивидуальность и явное предпочтение экзистенциальному справедливого. У Ерофеева - наоборот. Справедливость - это вообще не про него. Человек оторвавшийся и неприбитый. Его жизнь - поезд, несущий не в Москву, а в безвестные Петушки (а ещё и Есино, которое поезд проследовал и вовсе без остановки). Путь в никуда и нигде. Экзистенциальное одиночество человека в пьяном бреду свободы и описать то можно лишь сюром. Один из запоминающихся сюжетов поэмы - о пьющих писателях. Особенно хорош пассаж про Гёте - пил или не пил? Пил, конечно - как это умный и талантливый может не пить? Шиллер вон - шампанское пил чуть не из горла... Писатель - воплощение свободы. Как же ему не уйти из этого мира цепей в мир случайностей (например, попутчиков в поезде). Истина в вине. Хорошо ещё финал далеко не оптимистичен, и даже трагичен - жить и пить пришлось бросить. А уж хорошо это или плохо - дело индивидуальное, потому как прочтение его может быть разным. В любом разе Ерофеев и порожденные им Пелевины (с наркотическими трипами), Войновичи и прочие постмодернисты создали новую культуру. Было бы ошибочно пихать Ерофеева в рамки контркультуры - он если и панк, то очень русский. Эта культура, как и, например, картины и образ жизни Зверева (не путать с нынешней обезьянкой), в полном смысле альтернативная, если не сказать, что параллельная. В ней любовь - как картошка на огороде - проста, физиологична, но и высока притом, в ней алкоголь - скорее, не вход, а плата за вход в царство свободы вместе с отбитыми почками, печенью, харканием кровью и блевотиной, а Россия - это далеко не Москва и даже не Петушки, а электричка и фэнтезийный мир "соображения на троих и много больше".
| |
| Категория: Изба-читальня | Добавил: smidmi79 (10.12.2017) | |
| Просмотров: 420 |
| Всего комментариев: 0 | |