реж. Дэвид Финчер

США

1995

В ролях: Брэд Питт, Морган Фриман, Гвинет Пэлтроу, Кевин Спейси и др.

Оценка 9

Оказывается, и в наше время находятся субъекты, готовые покарать грешников. 7 смертных грехов определили выбор жертв маньяка, которого в дождливом и мрачном городе, похожем на Чикаго (?) ловят два детектива - как водится, молодой и экспрессивный Миллс (Брэд Питт) и старый и спокойный как удав Сомерсет (Морган Фримэн).
Нынче вряд ли поразит сюжетная основа - маньяк, убийства, замечательные молодой и старый детективы... Правда, есть несколько "но"...

Как нет крути, но даже сценарий Семи, отсылающий к цитатам из библии, Чосера, Блэйка и прочей религиозной мистики, явно выбивается из колеи традиционного маньячного триллера, будь им даже Молчание ягнят, где интеллект был свойственен персонажам, но не истории.
Во-вторых, актёры явно не были фоном и ходячими манекенами к сюжету и шокирующей развязке. Психологически экспрессивный Брэд Питт ещё не научился сдерживать свой темперамент, потому и ее воспринимается не душкой и не мачо, а вроде даже живым человеком. Не сказать, что Фримен чем-то удивляет, но его рационализм и логика не только в собственно расследовании, но и по жизни в абсурдном мире-вертепе - тоже ведь важный конструкт, делающий его едва ли не союзником преступника. Идеологическим, конечно... Именно его Сомерсет становится камертоном, отделяющим зверя от человека, каким бы мрачным социопатом он не был...

Впрочем, если вышеизложенное не очевидно (не выделяет картину как нечто выдающееся), то фирменный визуальный ряд финчеровского фильма узнаваем, даже если не видел в титрах создателя. Мрачный неонуар, отполированные в цифре плазменные густые краски крови, растворённые в чёрной тишине библиотек и прочих интерьеров и льющем как из ведра дожде... И, напротив, очищенная вроде бы для катарсиса солнечная концовка почти вводит зрителя в заблуждение.

Но фирменный постмодернизм недавнего клипмейкера не только в картинке. Например, милая ироничная деталька, воспроизводящая формулу триллера буквально - дрожащий дом Миллза. Очень своеобразная дань названию жанра. Или же журналист, оказавшийся психопатом... Вряд ли это дань - больше похоже на сарказм.

При всем стилевом и жанровом великолепии Финчер запехивает в фильм и вполне гнусавые мысли о том, насколько привычен и даже поощряем грех в почти бесконфликтном современном мире. Хочется даже вставить про современный консьюмеризм, но это было бы натяжкой. Финчер в общем и целом и провоцирует, точнее будет - конструирует эту конфликтность. И устраивает катарсис наоборот: солнце светит без надежды, хэппи-энд в любом раскладе не светит...
Провокация заложена ещё глубже, если счесть некоторые детали сюжета... Практически привет Содому и Гоморре. Протагонисты оказываются далеко не так чисты, а зрительское восприятие их как таковых в чистом виде задано канонами детектива, в котором сыщики всегда на стороне добра... Поскольку борются со злом. Но у рационалиста в загашнике - сделанный по его настоянию аборт, а грехи пылкого поборника нормы и морали приберегли на концовку...

Дилемма Миллса сложна - это и муки совести (желание мести), и мораль представителя закона, которая сталкивается с моралью религиозной, пусть и в исполнении маньяка, и крах жизненной концепции...
Мир в Семи оказывается перевёрнутым - добро и зло меняются местами, как меняются местами день и ночь... Добрые детективы к финалу не верят в своё добро (Миллс уж во всяком случае, а его чернокожий напарник когда-то уже перестал это делать), а очевидное зло предлагает внятную картину мира... Пожалуй, зритель должен испытать в концовке чуть больше, чем просто сочувствие к Миллсу.

Мастер провокации и изображения мимикрирующей нравственности Финчер в начале эпохи пост ставит вопросы о ценностной базе общества 90-х. Проще всего было бы увидеть в этом осуждение традиционной религиозной доктрины, но ей, увы, ничего не противопоставляется. Так что финал остался открытым.