реж. Томас Винтерберг

В главной роли Мадс Миккельсен

Дания, Швеция

Оценка 8,5

Учитель в небольшом датском городке живет одинокой жизнью после развода с женой, борется за то, чтобы встречаться с сыном, находит работу в детском саду (да-да - это нормально для Европы). Но маленькая девочка Клара уже затаила на него обиду, и маленький мир Лукаса будет разрушен...

Пожалуй, столь широкого социального анализа не знало европейское кино уже лет 10.

Охотник Лукас, ставший жертвой (Мадс Миккельсен)

Речь, в первую очередь, о наборе идеологем и штампов о современной Европе. Вот то, что приходит на ум уже при просмотре: о торжестве политкорректности, заведшей в тупик Европу, об обратной стороне европейской глубинки, о необходимости козла отпущения (каждая сцена выстроена просто гениально - тонкий шантаж и домысел, выдаваемый за правду), об отношении к детям как к цветам жизни, но не к людям, об открытости и доступности порно, о желании затравить зверя, которым оказывается человек, по-прежнему беззащитный. Наконец, о мифах в отношении западной демократии, вовсе не избавившей Европу от механизмов подавления отдельной личности, даже если государство берет под защиту этого человека. Речь о коллективном бессознательном, которое склонно приписывать свои грехи кому-то одному, и никакой закон, никакие права человека не значат уже ничего.

Какие грехи? Вот тут передаем привет психоанализу и современной психологии вообще с ее механизмами вытеснения, соседствующими с чем-то вроде христианской морали.

С родителями все очевидно - даже когда девочка во всем признаётся, им по-прежнему удобно скинуть вину на бедолагу Лукаса - за свои скандалы, наплевательство на дочь...

Родители Клары Тео (Бог) и его жена

"Добрая" воспитательница Грета с маленькой Кларой (Суссе Вольд)

Воспитательница Грета? Немолодая малосимпатичная женщина, работающая в детском саду с неясными семейными делами. Какие чувства может вызывать у неё одинокий красивый атлетичный мужчина 42 лет? Фрейдисты многое могут сказать...

Брат Клары? Ситуация вытеснения своего греха - "это ж не может быть преступным - показать порнокартинку маленькой девочке?!" Значит, она не врёт про Лукаса.

Занятна сама постановка проблемы. Стоило девочке вскользь выговорить своё подсознательное, как тут же зацепились остальные - пара наводящих вопросов и... вот способ отомстить не в меру хорошему человеку. А заодно оправдать своё насилие, глупость, агрессию, комплексы...

Поразительны две вещи - способность к сопротивлению главного героя (высшее проявление борьбы за права человека) и финальная сцена в храме - не то всеобщее покаяние, не то - всеобщее притворство...

Лукас и его сын Маркус

Скорее, второе - лицемерие в любви к ближнему, трусость в признании своих грехов...

Сцена превращается в фарс, когда отец Клары произносит: "Я вижу это по его лицу". А дети поют Аллелуйя. Винтерберг вряд ли случайно помещает эту ключевую для фильма сцену в церковь, проецируя на свою историю евангельские ситуации про Христа и фарисеев...

И это не считая зависти к человеку, который любит и вызывает любовь к другим (бывшая супруга особенно "старается" на этом поприще). А еще психологически точно выстроенные сцены, в которых дети - всего лишь объект манипуляции взрослых. В отличие от тех они и врут то неуклюже. Потому что ещё неспособны выдавать ложь за правду. А "держаться вместе" в словах отца? Ведь даже несмотря на двукратное признание девочки (даже троекратное) по-прежнему удобно считать Лукаса изгоем за грехи наши. И мучим он был за грехи Ваши...

И фильм превращается не в первое, но уже подзабытое напоминание о том, что человеку проще поверить в чужую ущербность, чем в свою собственную.

Людей не интересует истина - ими движет не христианское всепрощение (вот он символизм храмовой сцены и хоровода взрослых и детей), а отмщение - архаика и комплексы.

Несмотря на кажущийся правильным конец, уже виден новый виток репрессий, видный в обряде инициации Маркуса и... но это уж слишком очевидный спойлер.

Надежду на человечество оставляют лишь друзья и сын. "Если  веришь человеку, то надо верить ему всегда" - - это их лозунг, пусть и прозвучавший в другом фильме в другом жанре, но суть та же.