реж. Илья Авербах

В ролях: Ирина Купченко, Светлана Смирнова, Зинаида Шарко, Олег Янковский

СССР

1975

Оценка 8,5

Очередной шедевр Ильи Авербаха, ленинградца до мозга костей.

Его набор героев во многом традиционен - хрупкий представитель творческого класса (на сей раз это Вера Ивановна - учитель математики), объект любви (некий художник), обьект воспитания (Зина Бегункова), объект её любви (персонаж Янковского) и "пластика" конформизма (учителя в школе). Эта конструкция перекочевала из предыдущего фильма Авербаха - Монолога. Но отличий все же немало. Герой сменился на героиню, а гендерный фактор изменил угол зрения на отношения между персонажами - внутренний конфликт сместился от умственной и моральной убеждённости с обывательщиной (конфликт идей) к конфликту характеров.

Вера Ивановна и ее личная жизнь

Конечно, Авербах не только не исключил при этом тему морального выбора, но ещё и усилил её ситуационным моральным выбором - чтением чужих писем (наверное, это можно трактовать и как перлюстрацию не такого давнего по отношению к 70-м прошлого). И если в Монологе Авербах рефлексирует по поводу прошлого - главным для него был представитель чуть ли не дореволюционной профессуры, - то в Чужих письмах его больше занимает будущее. Двое героев равноценны - молодая учительница, верящая в любовь и (пардон за тавтологию) доверие как методы воспитания, и ее ученица - удивительным образом превращающая юношеский максимализм в нечто среднее между паразитизмом и весьма предприимчивой властностью.

Зина Бегункова и ее безответная любовь

Зина Бегункова не становится всё же исчадием ада - в ней и зрителя, и других героев подкупает искренность и (вроде бы) открытость. Одна проблема - в ней как и в прочих представителях нового поколения нет этического чувства. Все понятия требуют для них рационального объяснения, а инстинкт становится важнее настоящего чувства.

Вера Ивановна - тонкая натура, исповедующая в воспитании принцип любви, а не материалистического детерминизма, неустроенная в личной жизни и в быту, пытается стать тем, кого у Зины не было - матерью и другом, но для этого нужна общая моральная почва, но если для интеллигенции "Нельзя читать чужие письма! Нельзя и всё!" - это норма, то для нового поколения - это не только требует доказательства, но оказывается бездоказательным. Отсюда и дальнейшее вмешательство в то, как жить им, неумелым - они, молодые, сильнее и не чувствуют собственного цинизма. Поэтому и финал открыт... Но через 40 лет мы уже знаем, кто вырос из молодых и куда по неведомым причинам исчезли Веры Ивановны. Зыбкость импрессионистской манеры, в том числе и в музыкальном оформлении Олега Каравайчука, и "пейзажность" изображения пророчествуют и об этом...

Собственно чужие письма