Старое кино на голубом экране

Так сладко блещет на святом обмане,

Снимая памяти изящный груз,

И оставляет иллюзорной тайны грусть…

Той, что чело морщиной робко делит,

Раздумий и печали солнечной пастелью

Раскрасит клетку слов, измятых в крик...

Но вновь главой седеющей поник…